Андрей Белый

(1880 – 1921)

Осень

Мои пальцы из рук твоих выпали.
Ты уходишь – нахмурила брови.

Посмотри, как берёзки рассыпали
Листья красные дождиком крови.

Осень бледная, осень холодная,
Распростёртая в высях над нами.

С горизонтов равнина бесплодная
Д
ышит в ясную твердь облаками.

На улице

Сквозь пыльные, жёлтые клубы
Бегу, распустивши свой зонт.
И дымом фабричные трубы
П
люют в огневой горизонт.

Вам отдал свои я напевы –
Грохочущий рокот машин,
Печей раскалённые зевы!
Всё отдал; и вот – я один.

Пронзительный хохот пролётки
Н
а мёрзлой гремит мостовой.
Прижался к железной решётке –
Прижался: поник головой…

А вихри в нахмуренной тверди
Волокна ненастные вьют; –
И клёны в чугунные жерди
Багряными листьями бьют.

Сгибаются, пляшут, закрыли
Окрестности с воплем мольбы,
Холодной отравленной пыли –
Взлетают сухие столбы.

Из окна вагона

Поезд плачется. В дали родные
Телеграфная тянется сеть.
Пролетают поля росяные.
Пролетаю в поля: умереть.

Пролетаю: так пусто, так голо
П
ролетают – вон там и вон здесь,
Пролетают – за сёлами сёла,
Пролетает – за весями весь;

И кабак, и погост, и ребёнок,
Засыпающий там у грудей;
Там – убогие стаи избёнок,
Там – убогие стаи людей.

Мать-Россия! Тебе мои песни,
О немая, суровая мать!
Здесь и глуше мне дай и безвестней
Непутёвую жизнь отрыдать.

Поезд плачется. Дали родные.
Телеграфная тянется сеть –
Там – в пространства твои ледяные –
С буреломом осенним гудеть.

Гном

1

Вихрь северный злился,
а гном запоздалый
в лесу приютился,
надвинув колпак ярко-алый.

Роптал он: «За что же,
убитый ненастьем,
о Боже,
умру – не помянут участьем!»

Чредою тягучей
года протекали.
Морщинились тучи.
И ливни хлестали.

Всё ждал, не повеет ли счастьем.
Склонился усталый.
Качался с участьем
колпак ярко-алый.

2

Не слышно зловещего грома.
Ненастье прошло – пролетело.
Лицо постаревшего гнома
в слезах заревых огневело.

Сказал он «Довольно, довольно…»
В лучах борода серебрилась.
Сказал – засмеялся невольно,
улыбкой лицо просветилось.

И вот вдоль заросшей дороги
Н
еслась песнь старинного гнома:
«Несите меня, мои ноги,
домой, заждались меня дома».

Так пел он, смеясь сам с собою.
Лист вспыхнул сияньем червонца.
Блеснуло прощальной каймою
зеркальное золото солнца.

В вагоне

Т. И. Гиппиус

Жандарма потёртая форма,
Носильщики, слёзы. Свисток –
И тронулась плавно платформа;
Пропел в отдаленье рожок.

В пустое, в раздольное поле
Л
ечу, свою жизнь загубя:
Прости, не увижу я боле –
Прости, не увижу тебя!

На дальних обрывах откоса
П
рошли – промерцали огни;
Мостом прогремели колёса…
Усни, моё сердце, усни!

Несётся за местностью местность
Л
етит: и летит – и летит.
Упорно в лицо неизвестность
П
од дымной вуалью глядит.

Склонилась и шепчет: и слышит
Душа непонятную речь.
Пусть огненным золотом дышит
В
поля паровозная печь.

Пусть в окнах шмели искряные
П
роносятся в красных роях,
Знакомые лица, дневные,
Померкли в суровых тенях.

Упала оконная рама.
Очнулся – в окне суетня:
Платформа – и толстая дама
Картонками душит меня.

Котомки, солдатские ранцы
М
елькнули и скрылись… Ясней
Блесни, пролетающих станций
Зелёная россыпь огней!

Разукрашенная тройка

Ей, помчались! Кони бойко
Б
ьют копытом в звонкий лёд:
Разукрашенная тройка
З
акружит и унесёт.

Солнце, над равниной кроясь,
Зарумянится слегка.
В крупных искрах блещет пояс
Молодого ямщика.

Будет вечер: опояшет
Небо яркий багрянец.
Захохочет и запляшет
Т
вой валдайский бубенец.

Ляжет скатерть огневая
Н
а холодные снега,
Загорится расписная
Золотистая дута.

Кони встанут. Ветер стихнет.
Кто там встретит на крыльце?
Чей румянец ярче вспыхнет
Н
а обветренном лице?

Сядет в тройку. Улыбнётся.
Скажет: «Здравствуй, молодец!»
И опять в полях зальётся
Вольным смехом бубенец.

Родине

В годины праздных испытаний,
В годины мёртвой суеты –
Затверденей алмазом брани
В
перегоревших углях – Ты.

Восстань в сердцах, сердца исполни!
Произрастай, наш край родной,
Неопалимой блеском молний,
Неодолимой купиной.

Из моря слёз, из моря муки
Судьба твоя – видна, ясна:
Ты простираешь ввысь, как руки,
Свои святые пламена

Туда, – в развалы грозной эры
И
в визг космических стихий, –
Туда, – в светлеющие сферы,
В грома летящих иерархий.