Саша Чёрный
(1880 – 1932)
На вербе
Солнце
брызжет, солнце греет.
Небо – василёк.
Сквозь берёзки тихо веет
Тёплый ветерок.
А внизу всё
будки, будки
И людей – что мух.
Каждый всунул в рот по дудке –
Дуй во весь свой дух!
В будках
куклы и баранки,
Чижики, цветы…
Золотые рыбки в банке
Раскрывают рты.
Все звончее над шатрами
Вьётся писк и гам.
Дети с пёстрыми шарами
Тянутся к ларькам.
«Верба!
верба!» – в каждой лапке
Бархатный пучок.
Дед распродал все охапки –
Ловкий старичок!
Шерстяные
обезьянки
Пляшут на щитках.
«Ме-ри-кан-ский житель в склянке
Ходит на руках!!»
Пудель,
страшно удивлённый,
Тявкает на всех.
В небо шар взлетел зелёный,
А вдогонку – смех!
Вот она какая верба!
А у входа в ряд –
На прилавочке у серба
Вафельки лежат.
Волк
Вся деревня
спит в снегу.
Ни гу-гу. Месяц скрылся на ночлег.
Вьётся снег.
Ребятишки
все на льду,
На пруду. Дружно саночки визжат –
Едем в ряд!
Кто – в
запряжке, кто – седок.
Ветер в бок. Растянулся наш обоз
До берёз.
Вдруг кричит
передовой:
«Черти, стой!» Стали санки, хохот смолк.
«Братцы, волк!..»
Ух, как
брызнули назад!
Словно град. Врассыпную все с пруда –
Кто куда.
Где же волк?
Да это пёс –
Наш Барбос! Хохот, грохот, смех и толк:
«Ай да волк!»
Что ты
тискаешь утёнка?
Что ты
тискаешь утёнка?
Он малыш, а ты – большой.
Ишь, задравши головёнку,
Рвётся прочь он всей душой…
Ты представь
такую штуку, –
Если б толстый бегемот
Захотел с тобой от скуки
Поиграть бы в свой черёд?
Взял тебя бы
крепко в лапу,
Языком бы стал лизать,
Ух, как стал бы звать ты папу,
И брыкаться, и кричать!..
Ты снеси утёнка
к утке,
Пусть идёт купаться в пруд,–
Лапы мальчика не шутка,
Чуть притиснешь – и капут.
Воробей
Воробей мой,
воробьишка!
Серый-юркий, словно мышка.
Глазки – бисер, лапки – врозь,
Лапки – боком, лапки – вкось…
Прыгай,
прыгай, я не трону –
Видишь, хлебца накрошил…
Двинь-ка клювом в бок ворону,
Кто её сюда просил?
Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, ещё чуть-чуть…
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.
Подружись со
мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить…
Ближе, ну
ещё немножко…
Фурх! Удрал… Какой нахал!
Съел все зёрна, съел все крошки
И спасиба не сказал.
Сумерки
Хлопья,
хлопья летят за окном,
За спиной тёплый сумрак усадьбы.
Лыжи взять да к деревне удрать бы,
Взбороздив пелену за гумном…
Хлопья,
хлопья… Всё глуше покой,
Снег ровняет бугры и ухабы.
Островерхие ели – как бабы,
Занесённые белой мукой.
За спиною
стреляют дрова,
Пляшут тени… Мгновенья всё дольше.
Белых пчёлок всё больше и больше…
На сугробы легла синева.
Никуда,
никуда не пойду…
Буду долго стоять у окошка
И смотреть, как за алой сторожкой
Растворяется небо в саду/
Храбрый мальчик
По моей
мансардной крыше
Запузыривает дождь.
Я лежу за шкафом в нише,
Плед сползает, в пятках дрожь.
Пусть сползает… Я не Гриша,–
Я ковбойский храбрый вождь!
Шляпа-облако
из фетра,
Имя: «Томсон – Дикий Гусь»,
Вмиг – прыжком в четыре метра –
На мустанга я сажусь
И лечу быстрее ветра…
Грянет гром – не обернусь!
На руке
спиралью свито
Бесконечное лассо…
По траве шипят копыта,
Стремена, как колесо…
Небо звёздами расшито,
Месяц – светлое серсо.
Враг мой,
рыжий Джек-плантатор
Оскорбил меня вчера…
В кабачке ночном «Экватор»
С ним кутил я до утра.
Под навесом ресторатор
Жарил серну у костра.
Джек сказал,
что из винтовки
Не попал бы я в орла!
Две мулатки – вот чертовки! –
Рассмеялись из угла.
Хлопнув плетью по циновке,
Я вскочил из-за стола.
Гром и
молния! Терпенье…
Пуля первая – орлу.
А вторая… Мщенье, мщенье!
Разве я снесу хулу?!
Послезавтра, в воскресенье,
Будет трупом на полу.
Что там в
прерии мелькнуло
Средь метёлок камыша?
Вмиг рука лассо метнула,
Грянул буйвол, не дыша…
Тьфу, свалил часы на стуле!
В пятки прыгнула душа.
Спичек нету! Папа с мамой
На Шаляпина ушли.
Во дворе за тёмной рамой
Плачет дождик: «Пли-пли-пли»…
Под кроватью кот упрямый
С куклой возится в пыли.
Рождественское
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лён Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И,
соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К
яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пёс, прокравшись к тёплой ножке,
Полизал её тайком.
Всех уютней было кошке
В
яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребёнка
Хоть
минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В
предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»
Ослёнок
Ты видел,
мой мальчик, ослёнка
На ферме у старой сосны,
Где утром заливисто – звонко
Горланит петух со стены?
Стоит он,
расставив копытца,
Мохнатый, серьёзный малыш,
И, вскинувши уши, косится
На глухо шипящий камыш.
Оса ли завьётся
над мордой,
Густые реснички мигнут
И хвостик, упругий и твёрдый,
Взволнованно щёлкнет, как прут.
Девчонка,
чуть дольше напёрстка,
Раскроет восторженно рот, –
Погладит пушистую шёрстку,
Потрётся щекой о живот…
И даже
барбос желтозубый,
К помойке свершая свой путь,
Лизнёт его в мягкие губы, –
Ей-богу, нельзя не лизнуть!
Лес
солнечной тешит игрою,
Тень вьётся по выступам плит…
Чу! дробная рысь под горою –
Мать с хворостом к ферме спешит.
Мохнатые
пляшут гамаши,
Раздулись бока широко:
Так вкусно из тёплой мамаши
Густое тянуть молоко!
Мышиное горе
Ах, как
вкусно пахло сало!
В животе моём бурчало –
Есть хотелось страсть.
Я ужасно
волновалась
И на цыпочках прокралась
Мышеловке в пасть…
Только носом
потянула,
Языком чуть-чуть лизнула,
Хлопс – и я в тюрьме!
Позабыла я
про сало –
Волновалась и пищала,
Плакала во тьме.
Бог с ним, с
салом, бог с ней – с пищей,
Утром злой придёт котище –
Не видать мне дня!
Чуть откроют
только дверцу, –
Он жестокий, он без сердца –
Гам – и съест меня…
Ах,
несчастье! Ах, злодейство!
Ах, любимое семейство,
Шестеро мышат…
Я стою на
задних лапках,
Нос от прутьев весь в царапках –
Нет пути назад!..
Зимою всего веселей
Зимою всего
веселей
Сесть к печке у красных углей,
Лепёшек горячих поесть,
В сугроб с голенищами влезть,
Весь пруд на коньках обежать
И бухнуться сразу в кровать.
Весною всего
веселей
Кричать средь зелёных полей,
С барбоской сидеть на холме
И думать о белой зиме,
Пушистые вербы ломать
И в озеро камни бросать.
А летом
всего веселей
Вишнёвый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Гнать белку с сосны на сосну,
Костры разжигать у реки
И в поле срывать васильки…
Но осень ещё
веселей!
То сливы срываешь с ветвей,
То рвёшь в огороде горох,
То взроешь рогатиной мох…
Стучит молотилка вдали –
И рожь на возах до земли…