Саша Чёрный

(1880 – 1932)

На вербе

Солнце брызжет, солнце греет.
Небо – василёк.
Сквозь берёзки тихо веет
Тёплый ветерок.

А внизу всё будки, будки
И
людей – что мух.
Каждый всунул в рот по дудке –
Дуй во весь свой дух!

В будках куклы и баранки,
Чижики, цветы…
Золотые рыбки в банке
Р
аскрывают рты.

Все звончее над шатрами
Вьётся писк и гам.
Дети с пёстрыми шарами
Т
янутся к ларькам.

«Верба! верба!» – в каждой лапке
Бархатный пучок.
Дед распродал все охапки –
Ловкий старичок!

Шерстяные обезьянки
П
ляшут на щитках.
«Ме-ри-кан-ский житель в склянке
Х
одит на руках!!»

Пудель, страшно удивлённый,
Тявкает на всех.
В небо шар взлетел зелёный,
А вдогонку – смех!

Вот она какая верба!
А у входа в ряд –
На прилавочке у серба
Вафельки лежат.

Волк

Вся деревня спит в снегу.
Ни гу-гу. Месяц скрылся на ночлег.
Вьётся снег.

Ребятишки все на льду,
На пруду. Дружно саночки визжат –
Едем в ряд!

Кто – в запряжке, кто – седок.
Ветер в бок. Растянулся наш обоз
Д
о берёз.

Вдруг кричит передовой:
«Черти, стой!» Стали санки, хохот смолк.
«Братцы, волк!..»

Ух, как брызнули назад!
Словно град. Врассыпную все с пруда –
Кто куда.

Где же волк? Да это пёс –
Наш Барбос! Хохот, грохот, смех и толк:
«Ай да волк!»

Что ты тискаешь утёнка?

Что ты тискаешь утёнка?
Он малыш, а ты – большой.
Ишь, задравши головёнку,
Рвётся прочь он всей душой…

Ты представь такую штуку, –
Если б толстый бегемот
З
ахотел с тобой от скуки
Поиграть бы в свой черёд?

Взял тебя бы крепко в лапу,
Языком бы стал лизать,
Ух, как стал бы звать ты папу,
И брыкаться, и кричать!..

Ты снеси утёнка к утке,
Пусть идёт купаться в пруд,–
Лапы мальчика не шутка,
Чуть притиснешь – и капут.

Воробей

Воробей мой, воробьишка!
Серый-юркий, словно мышка.
Глазки – бисер, лапки – врозь,
Лапки – боком, лапки – вкось…

Прыгай, прыгай, я не трону –
Видишь, хлебца накрошил
Д
винь-ка клювом в бок ворону,
Кто её сюда просил?

Прыгни ближе, ну-ка, ну-ка,
Так, вот так, ещё чуть-чуть…
Ветер сыплет снегом, злюка,
И на спинку, и на грудь.

Подружись со мной, пичужка,
Будем вместе в доме жить,
Сядем рядышком под вьюшкой,
Будем азбуку учить…

Ближе, ну ещё немножко…
Фурх! Удрал… Какой нахал!
Съел все зёрна, съел все крошки
И
спасиба не сказал.

Сумерки

Хлопья, хлопья летят за окном,
За спиной тёплый сумрак усадьбы.
Лыжи взять да к деревне удрать бы,
Взбороздив пелену за гумном…

Хлопья, хлопья… Всё глуше покой,
Снег ровняет бугры и ухабы.
Островерхие ели – как бабы,
Занесённые белой мукой.

За спиною стреляют дрова,
Пляшут тени… Мгновенья всё дольше.
Белых пчёлок всё больше и больше
Н
а сугробы легла синева.

Никуда, никуда не пойду
Б
уду долго стоять у окошка
И смотреть, как за алой сторожкой
Растворяется небо в саду/

Храбрый мальчик

По моей мансардной крыше
З
апузыривает дождь.
Я лежу за шкафом в нише,
Плед сползает, в пятках дрожь.
Пусть сползает… Я не Гриша,–
Я ковбойский храбрый вождь!

Шляпа-облако из фетра,
Имя: «Томсон – Дикий Гусь»,
Вмиг – прыжком в четыре метра –
На мустанга я сажусь
И
лечу быстрее ветра…
Грянет гром – не обернусь!

На руке спиралью свито
Бесконечное лассо
П
о траве шипят копыта,
Стремена, как колесо…
Небо звёздами расшито,
Месяц – светлое серсо.

Враг мой, рыжий Джек-плантатор
О
скорбил меня вчера…
В кабачке ночном «Экватор»
С ним кутил я до утра.
Под навесом ресторатор
Ж
арил серну у костра.

Джек сказал, что из винтовки
Н
е попал бы я в орла!
Две мулатки – вот чертовки! –
Рассмеялись из угла.
Хлопнув плетью по циновке,
Я вскочил из-за стола.

Гром и молния! Терпенье…
Пуля первая – орлу.
А вторая… Мщенье, мщенье!
Разве я снесу хулу?!
Послезавтра, в воскресенье,
Будет трупом на полу.

Что там в прерии мелькнуло
С
редь метёлок камыша?
Вмиг рука лассо метнула,
Грянул буйвол, не дыша
Т
ьфу, свалил часы на стуле!
В пятки прыгнула душа.

Спичек нету! Папа с мамой
Н
а Шаляпина ушли.
Во дворе за тёмной рамой
П
лачет дождик: «Пли-пли-пли»…
Под кроватью кот упрямый
С
куклой возится в пыли.

Рождественское

В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лён Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И
, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К
яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пёс, прокравшись к тёплой ножке,
Полизал её тайком.
Всех уютней было кошке
В
яслях греть Дитя бочком…
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребёнка
Х
оть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В
предрассветной тишине…
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»


Ослёнок

Ты видел, мой мальчик, ослёнка
Н
а ферме у старой сосны,
Где утром заливисто – звонко
Горланит петух со стены?

Стоит он, расставив копытца,
Мохнатый, серьёзный малыш,
И, вскинувши уши, косится
Н
а глухо шипящий камыш.

Оса ли завьётся над мордой,
Густые реснички мигнут
И
хвостик, упругий и твёрдый,
Взволнованно щёлкнет, как прут.

Девчонка, чуть дольше напёрстка,
Раскроет восторженно рот, –
Погладит пушистую шёрстку,
Потрётся щекой о живот…

И даже барбос желтозубый,
К помойке свершая свой путь,
Лизнёт его в мягкие губы, –
Ей-богу, нельзя не лизнуть!

Лес солнечной тешит игрою,
Тень вьётся по выступам плит
Чу! дробная рысь под горою –
Мать с хворостом к ферме спешит.

Мохнатые пляшут гамаши,
Раздулись бока широко:
Так вкусно из тёплой мамаши
Густое тянуть молоко!

Мышиное горе

Ах, как вкусно пахло сало!
В животе моём бурчало –
Есть хотелось страсть.

Я ужасно волновалась
И
на цыпочках прокралась
Мышеловке в пасть…

Только носом потянула,
Языком чуть-чуть лизнула,
Хлопс – и я в тюрьме!

Позабыла я про сало –
Волновалась и пищала,
Плакала во тьме.

Бог с ним, с салом, бог с ней – с пищей,
Утром злой придёт котище –
Не видать мне дня!

Чуть откроют только дверцу, –
Он жестокий, он без сердца –
Гам – и съест меня…

Ах, несчастье! Ах, злодейство!
Ах, любимое семейство,
Шестеро мышат…

Я стою на задних лапках,
Нос от прутьев весь в царапках –
Нет пути назад!..

Зимою всего веселей

Зимою всего веселей
С
есть к печке у красных углей,
Лепёшек горячих поесть,
В сугроб с голенищами влезть,
Весь пруд на коньках обежать
И бухнуться сразу в кровать.

Весною всего веселей
К
ричать средь зелёных полей,
С барбоской сидеть на холме
И думать о белой зиме,
Пушистые вербы ломать
И в озеро камни бросать.

А летом всего веселей
Вишнёвый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Гнать белку с сосны на сосну,
Костры разжигать у реки
И
в поле срывать васильки…

Но осень ещё веселей!
То сливы срываешь с ветвей,
То рвёшь в огороде горох,
То взроешь рогатиной мох
С
тучит молотилка вдали –
И рожь на возах до земли…